Бернулли – отец теории риска
Изучение риска уходит корнями в математическую теорию. Значительные размышления о риске содержатся в трудах математика XVIII века Даниила Бернулли. Вышедший из семьи выдающихся математиков, Бернулли внес значительный вклад в математику и особенно в развитие теории вероятности. Многие из своих идей он строил на так называемой теории полезности, на основе которой философ XVIII века Иеремия Бентам (Jeremy Bentham) создал философское учение в сфере этики и политики, получившее название утилитаризм. Именно отсюда берет начало сентенция о достижении наибольшего возможного счастья для наибольшего количества людей.
Бернулли доказывал, что личностью движет не желание получить максимальную финансовую выгоду, а желание максимизировать ожидаемую полезность своих действий. Если выразить это проще, то бедный человек, получивший шанс поставить £10, на которые он может выиграть £100, осознает возможность огромного потенциального выигрыша, но ставка в £10 для него тоже огромная. А с другой стороны, для богатого человека возможность выиграть £100, поставив £10, едва ли представляет интерес. Он не заметит ни проигрыша, ни выигрыша. "Полезность, полученная от любого, даже самого маленького прироста капитала, обратно пропорциональна количеству предыдущих удач", писал Бернулли. Однако богатый негодяй может поставить £100, чтобы выиграть £1000.
Бернулли также утверждал, что моральное ожидание проигрыша £5 "превышает" моральное ожидание выигрыша такой же суммы. Эта теория привела в итоге к такому понятию, как премия за риск, когда инвесторы хотят получить вознаграждение за то, что они рискуют, вкладывая деньги в ценные бумаги, а не держат их "как за каменной стеной" в банке или в государственных облигациях.
Бернулли не изучал восприятие риска: различие между точным Математическим расчетом риска и тем, как люди понимают и чувствуют риски, которым они подвергаются. Исследователи риска Тверский и Канеман (Kahneman and Tversky, 1974; Tversky and Kahneman, 1992) строили свои эксперименты на основе идей Бернулли. Они тоже утверждают, что чем большим состоянием обладают люди, тем больше они стараются избежать риска. Основной целью становится не сколачивание денег, а желание не потерять свое состояние. По этой теории, степень отрицательного отношения к риску зависит от величины состояния этих людей. К сожалению,
поскольку почти во всех экспериментах по риску использовались ставки в диапазоне от 50 центов до $50, эти исследования не раскрывают глубинных причин, побуждающих людей делать инвестиции в реальной жизни. Я прошу прощения за свой скептицизм, но если бы это было действительно так, ни один человек имеющий больше £20000, не вложил бы ни пенса в фондовый рынок. Биржевые брокеры, такие как Пол О'Доннелл из Brewin Dolphin, часто говорили мне, что их клиенты, да и они сами, больше заботятся о сохранении своих денег, чем о получении прибыли. Но биржевые брокеры, проповедующие "сохранность богатства", занимаются своим любимым занятием – пустой болтовней, причем особой английской пустой болтовней о недопустимости похваляться деньгами.
Однако за пределами научных лабораторий поведение инвесторов и рынка наводят на предположение, что теория полезности Бернулли не является идеальной. Валунд (Wahlund, 1991) изучил 1700 шведов, имевших денежные накопления. 42% опрошенных имели значительные свободные средства, в среднем до 82000 шведских крон, и были не против увеличить свое состояние, выразив при этом согласие пойти на некоторый риск для достижения данной цели. Надежной (не несущей риска) инвестицией Валунд считал банковский вклад или вклад в шведский аналог строительного общества. Последующий опрос 503 инвесторов показал, что 14% респондентов придерживались безопасных накоплений с целью иметь деньги на черный день. 9% респондентов Валунд отнес к категории перестраховщиков риска, соглашавшихся на некоторый риск, а 6% обладали очень разнородными инвестиционными портфелями, включавшими инвестиции в инструменты со значительным риском. К сожалению, исследователь не попытался изучить типы характера и образ мышления этих категорий инвесторов.
Ревер (Rever, 1999) утверждает, что экономисты считают себя такими же учеными, как химики и физики. А химики и физики не проводят опросы. Они выдают красивые уравнения и объясняют реакции. Следовательно, экономистам тоже не надо проводить опросы. И неважно, что химики и физики изучают объекты и процессы, а экономисты изучают субъекты и процессы.
По сути, относительно небольшое количество исследовании помогло получить ряд интересных ответов. Во-первых, похоже, была установлена связь между возрастом, благосостоянием, образованием и готовностью идти на риск. Исследования Вернерида (Warneryd), проведенные в Нидерландах я изложенные в книге The Psychology of Saving (1999) ("Психология сбережений"), привели к выводу, что с возрастом инвесторы готовы идти на больший риск. Вернерид утверждает, что это происходит в результате уменьшения потребности в средствах, например, на непредвиденные семейные расходы. Более образованные инвесторы также значительно охотней идут на риск. Не вызывает большого удивления тот факт, что более состоятельные инвесторы более спокойно воспринимают риск. Они могут позволить себе убытки, а небольшое увеличение состояние имеет для них меньшее значение.
Некоторые черты характера предрасполагают к риску. Пока не совсем понятно, как эта "предрасположенность к риску" сказывается на поведении, и есть ли различия в обращении с чужими и собственными деньгами. Тем не менее, данное исследование содержит полезные умозаключения. Одной из увлекательных тем, которую мы рассмотрим ниже, является связь между ощущением контроля над ситуацией и готовностью "пойти на прорыв".
В статье The Illusion of Control ("Иллюзия контроля") Эллен Дж. Лангер (E.J. Langer, 1975) утверждала, что люди часто ведут себя так, будто случайные события можно контролировать и, возможно, это связано с тем, что в конкретной ситуации они замечают некие сигналы, предполагающие использование имеющихся навыков. Лангер (Langer, 1975) и Джон Бургер (John Burger, 1986) тоже установили, что некоторые личности более склонны считать, что они контролируют ситуацию, есть на то основания или нет. Чтобы разобраться в этом, нам необходимо понять различие между двумя понятиями – желанием контроля и локусом контроля.
Желание контроля является личностной переменной. Диапазон индивидуальных особенностей варьируется от фанатиков контроля, стремящихся полностью контролировать свое поведение и поведение других людей, до абсолютно беззаботных натур, которые не против доверить свою судьбу другим.
Локус контроля характеризуется таким поведением личности, когда человек большей частью принимает ответственность за успехи и неудачи на себя (внутренний или интернальный локус), или имеет склонность приписывать ответственность за все внешним факторам – судьбе, этим негодяям в главной конторе, своему бывшему мужу, в общем, обычным в таких случаях виновникам – и это является свидетельством наличия внешнего (экстернального) локуса контроля. У поддающихся внушению личностей локус контроля внешний.
Каждое из этих свойств имеет, в свою очередь, широкий спектр. По силе желания контроля вы можете быть в верхней части этого диапазона, в нижней или где-нибудь посередине.
Какой части этого диапазона соответствует личность определяется хорошо проверенными на практике тестами, такими как тест на стремление к контролю, во время которого испытуемый должен поставить себе оценку по шкале от 1 (это утверждение ко мне не относится) до 7 (это утверждение полностью отвечает моему характеру), отвечая на такие вопросы, как эти:
1) Я предпочитаю вести свои дела сам и совершать собственные ошибки, чем слушать наставления других.
2) Другие люди обычно знают, что для меня лучше всего.
3) Я предпочитаю подождать, пока кто-нибудь другой решит проблему, чтобы мне не пришлось решать ее самому.
Значительные исследования были посвящены влиянию отношения к контролю на финансовое поведение. Субъекты с высоким стремлением к контролю больше предпочитают азартные игры, в которых требуется определенное мастерство. Рулетке они предпочитают покер. Правда, никто их не спрашивал, предпочли бы они лошадиным бегам фондовый рынок, но, скорее всего, ответ был бы утвердительным, поскольку очень немногие считают инвестирование всего лишь делом удачи.
Бургер проверил, как личности с высоким уровнем контроля воспринимают степень вероятности. Сначала он провел с ними эксперимент, в ходе которого монета подбрасывалась 100 раз, а испытуемые должны были сказать, в скольких случаях они угадали "орла" или "решку". Субъекты с высокой степенью контроля были уверены, что угадали в 60% случаев, тогда как на самом деле их результаты были ближе к 50%.
Во втором эксперименте субъектам предлагали сделать ставку на конкретную сумму очков при бросании двух костей. Шансы оценивались по-разному. Если целевой суммой была 9, и брошенные кости в сумме давали это число, субъектам выплачивался выигрыш 9 к 1. Если целевой суммой была 2, их выигрыш мог составить только 2 к 1. Игра проводилась по двум условиям. При первом условии субъекты знали целевую цифру до того, как им нужно было сделать ставку, поэтому они могли оценить свои шансы. При втором условии целевая цифра записывалась на бумаге, но субъекты не видели ее, когда делали ставки, и поэтому не знали, какое вознаграждение они могут получить в случае выигрыша. Без этой информации субъекты с высоким уровнем контроля ставили гораздо меньшие суммы, что было абсолютно рациональной стратегией для этого типа личности.
Однако Бургер обнаружил, что личности с высоким уровнем контроля становились менее рациональными, если получали цепочку ответов до начала эксперимента. Небольшой успех нарушал их восприятие риска. В этом случае они оценивали свой уровень контроля над ситуацией значительно выше, чем он был на самом деле.
Тенденция переоценки степени контроля проявилась и в ходе другого эксперимента. Перед субъектами находилось множество разноцветных лампочек, включавшихся и выключавшихся в различной последовательности. Нажимая на кнопки, субъекты могли воздействовать на последовательность включения и выключения. Но в некоторых случаях последовательность всегда оставалась случайной. В одной части эксперимента случайность последовательности составляла 25%, а на 75% она могла контролироваться с помощью клавиатуры. При другом условии последовательность была случайной на 75%, а клавиатура позволяла контролировать только 25%.
После выполнения задания субъектам задавали вопрос о степени их контроля в этом эксперименте. По той части эксперимента, где последовательность контролировалась на 75%, субъекты с высоким уровнем контроля ответили, что контролировали ситуацию на 64%, а субъекты с низким уровнем контроля считали, что они обладали 50%-ным контролем (то есть, обе группы недооценили фактическую степень контроля). А в той части эксперимента, где контроль над последовательностью составлял 25%, субъекты с высоким уровнем контроля сильно переоценили степень фактического контроля. Они считали, что контролировали последовательность на 48%, а это вдвое выше фактической цифры. А другая группа ответила, что у них степень контроля составляла 30%.
Исследования Бургера не затрагивали вопросы тщеславия, приподнятого настроения и одобрения окружающих, с которыми сталкиваются дилеры при совершении удачной сделки. По словам Майкла Льюиса, провернув крупную удачную сделку, можно стать непревзойденным мастером в глазах окружающих. Как установили Кан и Купер (1993) на основе опросов дилеров, те очень хорошо понимают, что за их результатами наблюдают. Хороший результат делал их своего рода героями. Конечно, мнение Льюиса является веским аргументом. Непревзойденные мастера обладают абсолютным контролем. Но стоит вам соблазниться на такую самооценку, вы легко можете уверовать в то, что рынок можно подгонять под свои желания.
Люди, осуществившие несколько очень удачных сделок, могут приписать это фортуне или своей собственной гениальности. Субъект с высоким уровнем контроля скорее припишет удачу своей способности контролировать ситуацию. Как утверждает одно из заезженных выражений, он знает, как извлечь выгоду из "перекосов рынка". Перекос рынка происходит, когда цена акции не соответствует ее истинной стоимости. Но способна ли такая ситуация заставить трейдера пойти на повышенный риск?
Следующим фактором, который следует учитывать, является локус контроля. Если вы придерживаетесь мнения, что все зависит от внешних сил, вы будете менее склонны идти на риск, если только не считаете себя исключительно удачливым. Но если вы обладаете высоким стремлением к контролю и внутренним локусом контроля, успех или провал вы, скорее всего, будете считать результатом своих собственных действий. Удача – это для птичек. Вы охотнее пойдете на риск, если будете считать, что оценили ситуацию правильно. Но у вас есть слабое место – склонность считать, что ваши оценки верны. Вы не сможете верно судить, какой объем информации вам требуется. Вы будете считать себя не азартным игроком, а рассудительным человеком. Личности с высоким стремлением к контролю и внутренним локусом контроля более других склонны идти на высокий риск при ограниченном объеме информации, но при этом считают свои действия рациональными. Голландский исследователь Вернерид (Warneryd, 1999) установил, что некоторые инвесторы, пошедшие на высокий риск, не понимали, что их инвестиции столь
рискованны.
Однако почти во всех экспериментах по восприятию риска предполагалось, что все субъекты одинаковы. Исследователи не учитывали факторы индивидуальных особенностей характера. А это, на мой взгляд, игнорирование полезных психологических наблюдений.
|
